Николай Митрохин: "Грубые люди"

О том как всё было до начала войны - статья отсюда
**************************************************

Появившиеся на днях свидетельства участия (и гибели) российских военнослужащих в боевых действиях на территории Украины осветили для россиян давно существующий порядок вещей. Проект образования на территории Донбасса сепаратистских "республик" нежизнеспособен без постоянного притока новых сил, свежей крови из России. Новость только в том, что "настоящие буйные" в России кончились и очередь дошла до кадровых военных, направляемых воевать уже без всякого идейного и материального стимулирования - по прямому приказу командования.

Для того чтобы понять, как российские солдаты оказались втянуты в войну и стали ее жертвами, вернемся ненадолго в прошлое.

Вооруженный конфликт в Донбассе успел пройти несколько этапов, в ходе которых со стороны сепаратистов оказывались задействованы совершенно разные силы.

На этапе вооруженного захвата власти в некоторых городах региона в период с 12 по 20 апреля сепаратистов изображали несколько групп. Главными ударными силами были мелкие криминальные группировки (и привлеченные ими в качестве массовки "гопники"), которые надеялись избавиться не только от украинских властей, но и от доминирующих в регионе старых мафиозных грандов, в числе которых наиболее часто упоминают миллиардера Рината Ахметова. Связанная с ним местная политическая и экономическая элита, являющаяся ядром Партии регионов, явно не хотела присоединения Донбасса к России, чреватого переделом собственности и прочими неприятностями. Криминальным и полукриминальным авторитетам низового уровня подобные радикальные политические преобразования, напротив, давали большие надежды. Если мелкий криминальный авторитет Сергей Аксенов по кличке Гоблин смог стать премьером Крыма, то почему бы Валерию Болотову, "смотрящему за копанками" (нелегальными шахтами) в окружении главы фракции регионалов в Верховной раде Александра Ефимова, не стать премьером "Луганской народной республики"? Игорю Безлеру по кличке Бес, мелкому чиновнику мэрии, курирующему похоронный бизнес, не стать хозяином Горловки? А Сергею Здрилюку по кличке Абвер, однокашнику и другу Аксенова, не попытаться стать "военным" мэром Краматорска?

Второй крупной боевой группой в "донбасской революции" стали подразделения спецназа и офицеры ГРУ и ФСБ, которые либо сами участвовали в штурмах административных зданий, либо прикрывали штурмующих. Именно на их совести первые сбитые под Славянском из российских ПЗРК украинские вертолеты.

Третьей группой были "идейные" русские националисты - ветераны различных войн, которые были мобилизованы во время кампании по аннексии Крыма. Самым ярким их представителем был Игорь Гиркин по кличке Стрелков, которого сопровождали казаки из белореченской "Волчьей сотни". Наиболее многочисленны в этой группе были казаки, действовавшие в основном под командованием атамана Николая Козицына и сыгравшие ключевую роль в захвате городов на границе Луганской и Ростовской областей.

И наконец, самой малозначительной в военном, но важной в политическом отношении группой были местные пророссийские активисты из многочисленных, но мелких организаций. Их присутствие позволяло делать вид, что отряды штурмовиков пользуются "народной поддержкой" и что происходящее похоже на донбасский "Майдан", а не инспирировано внешними силами.

Второй этап военных действий начался примерно через месяц - с середины мая. К этому моменту украинская армия вышла из коллапса и уже достаточно плотно обложила территорию будущих боевых действий, обозначив границы реального влияния сепаратистов.

В этот момент для кремлевских мечтателей стал очевидным уровень их действительной поддержки в регионе. Речь уже не шла об умозрительном проекте "Новороссии", нарисованном руками "экспертов" затулинского "Института стран СНГ", - он был явно провален уже к концу апреля, а крах антиукраинского путча в Одессе 2 мая поставил в нем финальную точку. Однако и в Донбассе влияние спешно созданных ДНР и ЛНР распространялось только на часть территорий, которые они считали "своими". Фактически они контролировали только обширную агломерацию городов и шахтерских поселков, растянувшуюся от Донецка до Краснодона, и три не входивших в нее промышленных города - Мариуполь, Славянск и Краматорск. Северная половина Луганской области и некоторые районы на ее юго-востоке, а также западная и южная (вплоть до пригородов Донецка) части Донецкой области не поддержали кампанию по захвату административных зданий и находились под контролем центрального правительства.

Более того, даже в контролируемых сепаратистами районах местные жители повели себя совсем не так, как им бы хотелось. По данным социологов, примерно треть населения на этой территории поддерживала идею присоединения к России, еще треть готова была удовлетвориться автономией Донбасса и лишь треть была за сохранение статус-кво - однако идти воевать за свои убеждения были готовы очень немногие.

Запугивание местных жителей мифами о "правосеках", которые якобы идут убивать их за русский язык, и подначки насчет их мужской состоятельности побуждали людей взяться за оружие только в некоторых городах и поселках на линии соприкосновения сепаратистов и правительственных войск. Но даже в Славянске и Краматорске первоначальная эйфория от того, что "Донбасс скажет свое слово", быстро прошла, и уже к концу мая лидер боевиков Игорь Гиркин стал жаловаться на острую нехватку бойцов.

К этому моменту в России уже были отлажены каналы по выявлению, вербовке и переброске потенциальных бойцов за "русский мир". Основным способом их привлечения стал поиск через военкоматы ветеранов чеченских, грузинской и афганской войн, находящихся в затруднительном материальном и тяжелом моральном состоянии. Идеальным объектом был бывший военный специалист, прозябающий ныне в качестве охранника, строителя или водителя, набравший кредитов или имеющий семейные проблемы, - или же молодой человек, только что отслуживший срочную и пока не успевший сориентироваться на гражданке. Именно эти люди стали обслуживать тяжелое вооружение, которое Россия начала поставлять боевикам с начала июня, когда стало понятно, что люди Гиркина, даже вооруженные поставленными в апреле из России ПТУРСами и ПЗРК, неспособны эффективно сопротивляться украинским танкам и артиллерии.

Второй крупной группой, вовлеченной в конфликт, стали политизированные "добровольцы", которых манили огоньки упорного сопротивления Славянска и победные рапорты в социальных сетях о том, как "наши мочат укров" почти без потерь. Все проимперские политические сетевые организации - лимоновцы, секта Кургиняна, квачковцы, баркашовцы, евразийцы, реконструкторы белого движения и, конечно, казаки - активно побуждали своих членов принять участие в войне и вербовать сочувствующих. Список погибших в Донбассе "идеалистов" включает пермского коммуниста-кургиняновца Александра Стефановского, тольяттинского нацбола Илью Гурьева, пожилого барнаульского НТСовца Константина Русакова, питерских националистов, кубанских и донских казаков.

Поток завербованных военкоматами и добровольцев был силен в мае-июле, однако с началом августа, по-видимому, сильно сократился. Причиной тому стали как очевидные военные неудачи сепаратистов и "слив проекта" руководством России, так и другие существенные обстоятельства.

5 июля Гиркин и его группа оставили Славянск и Краматорск, а заодно и сдали без боя противнику едва ли не половину территории, доселе подконтрольной сепаратистам в Донецкой области. Это породило кризис доверия к Гиркину как военачальнику и вождю "русского сопротивления".

Между тем многие из желающих повоевать собирались осуществить это намерение в сроки летних отпусков. Однако к концу июля они узнали, что по приказу того же Гиркина обратный выезд из региона для них будет закрыт. И это было понятно. Завербованным военкоматами обещанные "бешеные деньги" платили в лучшем случае первый месяц, далее они вынуждены были воевать бесплатно, и в условиях постоянного риска для жизни многим из них резко захотелось назад - но обратно их пускать перестали. Почему для наивных добровольцев надо было делать исключение?

В результате к середине августа на стороне сепаратистов воевали, по оценке украинской стороны, примерно 20-25 тысяч человек, из которых только 40-45% составляли "местные", в том числе насильственно рекрутированные, причем количество последних неуклонно сокращалось. Основная масса мужского населения призывного возраста сбежала из контролируемых сепаратистами городов, что вызвало массу обличительных речей со стороны разочарованных руководителей "Новороссии".

Присутствие в рядах сепаратистов российских ветеранов вооруженных конфликтов (как и, разумеется, постоянная поддержка мятежников со стороны России оружием и боеприпасами) объясняет, почему украинская армия продвигалась вперед столь медленно. Никогда не воевавшие резервисты, пришедшие в регулярную, но разваленную армию, воевали с опытными, обстрелянными бойцами, которыми командовали люди с реальным боевым опытом - те же Гиркин, Безлер, Пономарев, Арсений Павлов (известный как Моторола) и стоявшие за ними в тени российские военные советники, обеспечивавшие боевое планирование и логистику.

Однако и двух полноценных дивизий сепаратистам (которых, впрочем, уже с лета следовало бы именовать россиянами) явно не хватало. Украинская армия овладела стратегической инициативой и в июне-июле стала довольно успешно применять тактику глубоких охватов группировок сепаратистов, запирая их в городах и перекрывая линии снабжения. Сравнительно многочисленные, но хлипкие в моральном отношении казачьи подразделения оставляли позиции при первых обстрелах и прорывались в Россию. Изнутри "войска ДНР и ЛНР" грызла неприязнь между полевыми командирами и отдельными отрядами. К тому же многие из них предпочитали не воевать, а заниматься грабежом и насилием, вызывающим возмущение даже у соратников.

Уже в начале августа над полуокруженными Донецком и Луганском нависла реальная угроза захвата. Украинские военные под огнем ГРАДов и артиллерии с российской территории поняли тщетность надежд отрезать всех противников скопом от границы с Россией и поставили своей целью взять под контроль основные пути снабжения боевиков тяжелой техникой и боеприпасами внутри самого Донбасса. Несмотря на серьезные потери украинской стороны, эта задача была практически решена.

О том, в каком паническом состоянии в тот момент находились заброшенные на Донбасс агенты ФСБ, свидетельствует перехваченный и опубликованный СБУ разговор агента ФСБ по кличке Трифон (входившего в сформированную в Крыму команду Гиркина-Здрилюка) со своим куратором.

Однако с 7 августа ситуация существенно изменилась. Политическое руководство ДНР и ЛНР было одновременно сменено. Москвичи Бородай и Гиркин, луганчанин Болотов и ряд более мелких фигур в один день ушли в отставку. Их заменили "авторитетные полевые командиры" из числа граждан Украины. В течение недели россияне несколькими ударами сумели отбросить украинские войска от завоеванных позиций и возобновить движение по стратегической трассе на Донецк.

Объяснение этой неожиданной активности дал 16 августа новый "премьер ДНР" Александр Захарченко (бывший харьковский милиционер, лидер полукриминальной-полумилицейской организации "Оплот"), открыто заявившийна официальном собрании, что из России получена помощь в составе полутора сотен единиц бронетехники и тысячи двухсот "человек личного состава, которые проходили в течение четырех месяцев обучение на территории Российской Федерации". Тогда же он объявил о планах удара этим резервом в направление Новоазовска, который был реализован 25 августа. Резервом, как теперь можно с уверенностью утверждать, оказались десантники из Костромы, небольшую часть из которых украинским военным удалось взять в плен. Псковские десантники целой ротой (на своих БМД и с полной документацией) погибли 19 августа в боях за другую стратегическую цель – контроль над дорогой, ведущей на Луганск.

Таким образом, участие российских военных в донбасском конфликте – в качестве как специалистов при тяжелом вооружении, так и обычной пехоты - теперь единственный залог продолжения войны и сохранения за ДНР и ЛНР хоть какой-то территории хотя бы в краткосрочной перспективе. Россия ценой тысяч жизней своих граждан (счет погибших уже идет на сотни) может даже победить в этой войне – отвоевав обе области целиком или оккупировав другие понравившиеся ей куски "Новороссии". Однако это вызовет такую волну международных санкций, что уже к середине следующего года российская экономика потерпит крах. Кроме того, под угрозой транспортной изоляции может оказаться такой российский анклав, как Калининградская область, где и так существуют сепаратистские настроения.

Не исключено, впрочем, что российские войска выполняют сейчас другую задачу. Многие комментаторы считают, что их действия "усиливают позиции Путина на переговорах с Порошенко". Как мне представляется, судьба ДНР и ЛНР в военном отношении настолько висит на волоске, что российские военные выполняют роль реанимационной бригады, стремящейся довезти пациента до больницы. В практическом плане это означает попытку Путина сохранить лицо и продлить существование этих "республик" как минимум до конца переговоров, а также решить ряд тактических задач - например, вывезти из региона на "гуманитарных" грузовиках Минобороны так полюбившееся российскому ВПК украинское промышленное оборудование.

Одним из индикаторов того, что проекты ДНР и ЛНР уже закрыты, представляется тихое исчезновение из Донбасса последней медийной персоны "времен очаковских и покоренья Крыма", человека, олицетворяющего первое поколение сепаратистов, - "народного губернатора Донбасса" и главы мобилизационного управления "министерства обороны" ДНР, бывшего неонациста Павла Губарева. Он последовал за своими соратниками, которые уже пару недель обживаются в Москве. Донбасс же окончательно превратился в очередной полигон Минобороны. Так, во всяком случае, военные чиновники, отвечая солдатским матерям, называют место, где бесследно исчезают их сыновья.